Птицын сидел под стеной крохотного домика и плакал, пил и плакал. Растормошив, я подхватила его и вынудила взбодриться ходьбой. По пути выяснилось, что привело Владилена Михайловича в столь опечаленное состояние. Мечты о собственном самогонном аппарате не покидали старческие мозги, дедуля чуял — где-то в Холидэе есть заветное устройство. Окрыленный надеждой, он отправился на поиски. И точно! В городке окопалась самогонщица, снабжавшая жителей и гостей первоклассным пойлом. Бабуля была уважаемой персоной…

Беда явилась, откуда не ждали, — пришлые армейцы желали оставаться трезвыми ввиду возможного вторжения нлошников. Недели две солдаты по приказу своего начальства искали (не очень усердно, правда) источник алкоголя, а горожане тщательно хранили свою тайну. Наконец какая-то предательская гнида выдала за вознаграждение благодетельницу Холидэя.

Владилен нашел бабушку в объятиях двух конфедератов, ведущих ту за решетку. Лесник попытался вызволить старушку, но получил по зубам и осел под стеной безжалостно разграбляемого самогонного погребка. Аппарат остолопы-военные уничтожили целиком. Птицын исторгал проклятия на их головы, предрекал ужасное будущее, но не сумел спасти драгоценность. Бедняга Птицын! Давно соорудили бы ему варилку эту — всему ж табору выгода! Даже странно, почему Аксель до сих пор не просек?

Вот так, утешая расстроенного деда, я вернулась на стоянку, кое-как втащила его в кузов и оттуда углядела Тиану, направляющуюся к военным машинам.

Девица шагала как-то странно, точно опираясь на плечо невидимого спутника и слегка покачиваясь. Мне это напомнило… Владилена, ведомого мной и по причине абсолютной недееспособности полностью отдающегося на мою волю. Правда, на нас с лесником в таких случаях пялились все встречные, а на Тиану ни один солдат внимания не обратил, как и не было ее. Впрочем, данное наблюдение застряло на краю сознания, а в самом центре затрезвонил сигнал тревоги — прямо по курсу движения девицы располагалась цистерна с топливом. Неважно, пустует емкость или полна под завязку, ведь она непременно жахнет, если Эльхаим приложит руку. А тогда у табора начнутся проблемы — большие или даже чуть больше. Тем временем девица добралась до лесенки на боку цистерны и занесла ногу. Ну уж дудки, сегодня мирные жители не пострадают, по крайней мере, от огня!

Эх, только б Аксель еще не успел захрапеть! Стукнув в стенку трейлера, я побежала на стоянку конфедератских машин. Неожиданно ко мне присоединился Данике (он как раз возвращался из местного лазарета). Не тратя дыхания на слова, я указала ему на цистерну и Тиану, вскарабкавшуюся наверх и борющуюся с замком люка. Объяснять доку, почему меня так напрягла эта картина, не требовалось. Пыхтя и кашляя, он прибавил шагу.

Конечно, нам преградили путь охранники. Парни, где вы шатались, когда здесь же прошествовала Тиана? Спали, поди? Поначалу сообщение Данике о девушке, неизвестно как проскочившей пост, а теперь влезшей на цистерну с горючим, вызвало насмешки и предложения съебать отсюда в ужасе. Правда, один из стражей глянул-таки в указанную сторону, хлопнул по плечу сослуживца и они оба ринулись туда со всех ног. Мы не отставали. Хотя нам, хорошо знавшим Тиану и ее неспокойные ручонки, стоило бы воспользоваться грубым советом охранника.

Док, разумеется, сказал, что дамочка немного не в себе и у нее случаются нервные припадки, после которых она не помнит своих действий, мыслей, вообще — ничего, но услышали ли его? Исполняя свой долг, а главное — исправляя собственное ротозейство, солдаты вполне могли забыть предупреждения Данике либо неверно их истолковать. Да, а после доложить начальству: «Пробралась тут сумасшедшая, сопротивлялась — пришлось пристрелить». Печальный финал, что и говорить.

**

— Милая, твои друзья настырны донельзя! — Фрай внезапно возник рядом с Тианой, и она едва не выронила простенький запал в открытый люк. — Шкет снова решил испортить веселуху. Но сейчас не время исходить желчью. Брось-ка бяку!

Мистер Фрай, брезгливо шлепнув Эльхаим по рукам, выбил устройство, а потом аккуратно приткнул его носком сапога к креплениям замка. Тиана различила тяжелое дыхание и топот. Скосив глаза, она увидела запыхавшихся солдат в сопровождении Тома и Данике.

— Не злись на них, злость — прерогатива Кирны, — Фрай улыбнулся. — Но сегодня, к несчастью, ничего не взлетит на воздух. Жаль! За себя не волнуйся, искорка моя, коси под дурочку, ты это умеешь. Скажи: мол, заметила странное копошение у цистерны и пошла проверить. Ну ладно, целую нежно, всем приветы!

Мужчина исчез, уступив место двум другим. Конфедераты взбирались на цистерну с жутким грохотом, но Эльхаим притворилась, будто ничего не расслышала, и продолжила завороженно таращиться на манящую бликами маслянистую жидкость, мерно плещущуюся буквально под ногами.

— Не двигайся, сука! Иначе нашпигую свинцом твою пустую башку! — солдаты, наконец, вскарабкались наверх.

Тиана растерянно похлопала ресницами, медленно развела руки, держа ладони раскрытыми, и пролепетала подсказанную Фраем ахинею про подозрительную движуху у цистерны, вскрытый люк и какую-то штучку у замка.

— Никого не оказалось рядом, чтобы, эммм, пре-ду-пре-дить, — слегка запинаясь, ворковала она. — Вот та фиговина, которую я, ммм, здесь нашла. — Она с фальшивой робостью тронула бомбу собственного производства. Хотя странно, маленького значка с орлом Эльхаим точно не прикрепляла. Но выглядел он смутно знакомым — не его ли притащил Том из захваченного нлошниками Шинкэта?

Конфедераты склонились над устройством, едва не стукнувшись лбами. Несколько секунд полученная зрительная информация тщательно обрабатывалась в их черепушках — мыслительный процесс было прямо-таки видно и слышно. А потом один из них начал орать в рацию, призывая помощь, а второй под белы ручки увел Тиану. Внизу он сдал ее Данике и Тому.

— Не знаю, насколько у нее крыша дырявая, но девчонка спасла наши задницы! — воскликнул армеец, обеспокоенно покосился на своего товарища, все еще торчащего на крыше цистерны, и договорил: — Нлошные свиньи подбросили нам бомбу. Их лазутчики не дремлют, но и мы не пальцем деланы!

**

После вдохновенной речи конфедерата мы с Данике поскорее увели Тиану. Непонятно, как ей удалось отмазаться, но такой удачей грех было пренебрегать. Конечно, едва мы отдалились от цистерны, Эльхаим начала возмущаться: все-де желают ей смерти, очерняют ее, следят за ней — в общем, разбушевалась не на шутку. Правда, никто не замечал ее воплей — отовсюду сбегались солдаты, подвезли группу саперов (мужиков в металлических бочкообразных костюмах), прибыл огромный тягач, готовый вывезти цистерну подальше. Данике пытался успокоить Тиану, настаивал на проведении сеансов психологической помощи и подвергся за то совсем уже невероятным обвинениям.

Но главное — до каравана мы добрались без проблем (не считая брыкающейся спутницы). А там нас уже встречал Аксель. Цыганин поднял табор, ждали только нашего возвращения, торопясь покинуть гостеприимный Холидэй. На случай, если дрянь, которую «обнаружила» Тиана, все же рванет, мы предпочитали очутиться подальше.

На выезде из городка в кузов «джона гира» запрыгнул Моррикай с двумя барахтающимися гусями под мышками. Да уж, воруй, убивай и про гусей не забывай. На родине Тианы эта нескладушка (надо сказать, довольно емко описывающая основные занятия пустынного отребья) звучала несколько прямолинейнее: «Воруй, убивай, еби гусей и жди гудка». Собственно, пернатые горемыки стали основной темой для шуток до тех пор, пока не попали в наши желудки. А до того Мо рекомендовали начать разводить домашнюю птицу и ржали над тем, что в распоряжении гусевода нет ни одной самки — только двое гордых самцов. В общем, гуси настроили народ на позитивный лад.

Глава 8

Думаю, когда-то Блудвайн представлял собой захолустную дыру, которую путешественники проскакивали на полном ходу — пришпорив коня или вдавив педаль газа. Но с тех пор изменилось многое. Теперешний градоначальник добрался до складов военной базы, зарывшейся глубоко под землю в десятке километров от поселения. Содержимое их состояло не только и не столько из смертоносных армейских игрушек: здесь ждали своего часа медикаменты, одежда, консервы, инструменты, техника, канцелярия — все, что стало невероятно редким и ценным после крушения старого мира. Само собой, оружие там тоже имелось, и его хватило для содержания обширного штата местной полиции. Еще оно позволило вывесить перед городом довольно-таки самонадеянный плакат — «Убери пушку и въезжай с миром».